Анкаре не терпится как можно быстрее усадить за переговорный стол Москву и Киев, причем сделать это непременно на турецкой территории и при обязательном своем посредничестве. Эксперты-международники объясняют подобные пылкие стремления двумя основными причинами. Во-первых, якобы Турция тем самым пытается предотвратить или хотя бы растянуть во времени решение, к которому ее принуждают в свете украинского противостояния: окончательной выбор между традиционными союзниками на Западе и «новообретенным другом» — Россией. И во-вторых, создать, впечатление, что миротворчество через посредничество – любимый конек Эрдогана, к тому же дающий ему возможность напомнить миру о своей «выдающейся личности» во главе мощной державы.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, АНКАРЕ НЕ ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ БЫ СПЕШИТЬ С открытым и безоговорочным выбором в пользу одной из сторон глобального по сути противостояния. Тем более сейчас, когда еще рано прогнозировать итоги «битвы за Украину». Но с другой стороны, утверждать, что Турция на данном этапе подвергается чересчур сильному прессингу из-за попыток сбалансировать свои отношения между противоборствующими акторами, не совсем правильно. На Анкару пока еще никто не давит с ультимативными требованиями присоединиться к антироссийским санкциям, как и наоборот — с принуждением объявить Западу открытый бойкот.
Во всяком случае, до сегодняшнего дня Турции удавалось успешно маневрировать между интересами своих международных союзников и партнеров, не выводя официальную поведенческую линию за рамки относительного нейтралитета.
К примеру, известно, что 10 марта в ходе телефонного разговора президент США Байден призвал Эрдогана четко выразить свою солидарность с формирующейся антироссийской коалицией и присоединиться к санкциям. В ответ тот будто бы напомнил президенту США о недавнем отказе американцев на закупку турками сорока истребителей F-16: дескать, вы ведете себя не по-союзнически, но требуете от нас выполнения союзнических обязательств. Очевидно, такая постановка вопроса работает и позволяет Турции успешно использовать расчищенное американцами же поле для дипломатических маневров. Ведь поведись сейчас Турция на диктовку своих натовских союзников по части санкций против России, она непременно лишится целого ряда экономических выгод, которые, естественно, ни Вашингтон, ни Брюссель возмещать не готовы.
Речь идет прежде всего о газовых поставках из России, процессе передач и технологий мирного атома в рамках проекта АЭС Аккую, миллионах российских туристов и, конечно же, об обширном российском рынке для турецких сельхозпродуктов. Добровольный отказ Анкары от всего этого в условиях уже случившегося обвала национальной валюты равнозначен выстрелу не в хромающую ногу, а прямо в голову турецкой экономики, посему на такой шаг при существующем пока что раскладе сил на Украине она категорически не пойдет. Так что Западу в этом плане не на что рассчитывать.
С Москвой в этом плане дела у Анкары обстоят намного легче. Кремлю, видимо, достаточно неприсоединения к санкциям, даже учитывая тот факт, что турки продолжают пичкать Украину «байрактарами», налаживать трафики доставки туда исламских боевиков и подбивают вассальный Азербайджан на провокации в Арцахе. Судя по всему, Москва пока готова глотать эти «мелкие пакости», лишь бы «турецкое окно в мир» оставалось для нее незапечатанным.
Что же касается личных амбиций Эрдогана, то, без сомнений, они у него есть и формируют стилистику его поведения на мировой арене. Посредничество и миротворчество всегда высоко ценились в международных отношениях, и здесь важно гармоничное сочетание личных качеств лидера и степени авторитета представляемой им страны. В этом смысле Эрдоган делает все, дабы убедить мир в своем соответствии этой высокой миссии, как и соответствии Турции ее требованиям. Помимо прочего, позиционирование турецкого президента в качестве авторитетного лидера, способного ввести в переговорный процесс «бескомпромиссного» Путина, должно, по задумке, сработать и на повышение его авторитета в собственной стране, где в силу экономических проблем он уже перестал крепко чувствовать почву под ногами.
ОДНИМ СЛОВОМ, ПРИВОДИМЫЕ АНАЛИТИКАМИ ПРИЧИНЫ, побудившие Эрдогана свести за переговорным столом Путина с Зеленским, не лишены правдоподобия, хотя и не дают исчерпывающего ответа на некоторые очень важные нюансы. Например, почему все-таки Турция так спешит с этими переговорами? И по какой причине она практически вымаливает их у Путина? Ведь ни Запад, ни Россия не выказывают пока готовности к какому–либо компромиссу по Украине. С другой стороны, казалось бы, чем дальше зайдет война и порожденный ею международный кризис, тем крепче завяжет Турция на себе стороны конфликта, в частности, штампуя для Украины продукцию своего ВПК и выкачивая из России деньги в качестве практически единственного связующего ее с западным миром экономического звена.
Плюс длительная война, вне зависимости от результата, может ослабить военную мощь России, что, безусловно, всегда являлось розовой мечтой Турции. Тем не менее, учитывая все эти плюсы для Анкары, Эрдоган все же призывает к миру и спешит с посредничеством.
На наш взгляд, главная причина его спешки кроется в сомнении насчет способности ВСУ удержать Одессу — последний крупный украинский порт на Черном море. Дело в том, что при сохранении нынешней динамики продвижения российских войск Одесса уже через пару недель будет взята в кольцо, а последний остаток украинской береговой линии вплоть до румынской границы — моментально занят российским морским десантом и силами приднестровской группировки. Тем самым Украина будет окончательно отрезана от Черного моря, а вопрос покорения Киева и других крупных городов в подобной ситуации ускорится в разы.
Но Турцию волнует, конечно же, не столько судьба самой Украины, сколько распад сложившегося на Черном море паритета. В условиях фактического лишения Украины статуса причерноморской страны и выбывания ее из игры Россия практически опять получит (лишь без грузинского берега) перевес сил, некогда позволявший Москве считать Черное море «внутренним озером» со всеми вытекающими из этого последствиями. А последствия эти для Турции весьма негативные.
Во-первых, значительно сузится зона контроля, свободного передвижения и маневрирования турецкого флота на Черном море как в составе военно-морских сил НАТО, так и в самостоятельной роли. Во-вторых, Россия возьмет под непосредственный контроль доказанные шельфовые запасы углеводородов в нынешней зоне ответственности Украины. В-третьих, Украина, точнее то, что от нее останется, полностью утратит роль обширного рынка для турецких товаров, а также богатейшей сырьевой базы (сталь, уголь, цветные металлы и т.д.) для турецкой экономики.
В-четвертых, Турция лишится шансов на воплощение навеянного англосакскими политтехнологами секретного антироссийского проекта по созданию так называемой Черноморско-Балтийской коалиции по оси Турция – Украина – Польша и по подобию средневекового союза Османской империи, вассального ей Крымского ханства и Речи Посполитой. И, наконец, в–пятых, по итогам всего перечисленного, Анкара утратит прежние значение и вес, которые она приобрела со времен развала СССР и которые пыталась направить на установление господства в Черноморско-Каспийском регионе.
ВСЕ ЭТИ ФАКТОРЫ КРИТИЧЕСКИ ОПАСНЫ для Турецкой Республики и неизбежно перечеркнут все усилия турецкой элиты по переходу этой страны в высшую лигу мировой геополитики. Эрдоган не может не предвидеть долгосрочные, но катастрофические потери Турции от продолжения украинской войны, поэтому готов отказаться от краткосрочных ее плюсов. Отсюда и его суетливые послания Москве и Киеву с призывом побыстрее договориться. Ведь Николаев – последний крупный город на пути к Одессе – уже практически полностью блокирован, а до самой Одессы осталась какая-нибудь сотня километров практически по пустоши.
В Анкаре к тому же очень беспокоятся по поводу того, что Путин всякий раз оставляет без внимания турецкие предложения о посредничестве, встречаться с Зеленским не спешит, а в качестве нейтральной территории для переговоров между делегациями рассматривает пока что одну Беларусь. В Турции с ревностью отнеслись также к предложению Зеленского встретиться с российским президентом в Израиле при посредничестве израильского премьер-министра Нафтали Бенета.
Для амбициозного Эрдогана это можно будет считать внешнеполитическим провалом, поскольку никто, по его мнению, не вправе уводить из-под турецкого носа проект посредничества, над которым его команда «колдует» уже вторую неделю. Никто не вправе примерять на себя лавры посредника, изначально предназначенные для Эрдогана, а заодно и пользоваться иными, более осязаемыми преференциями. Ведь помимо прочего, посредничество предполагает еще и практическую пользу для осуществляющего его государства: страна–посредник в случае успеха своей миссии, как правило, получает экономическую награду от сторон в качестве вознаграждения.
Для Турции самым оптимальным вариантом такой награды могла бы стать львиная доля тендеров на восстановление разрушенных украинских городов и стертых с лица земли поселений в ЛНР и ДНР. Уже на данный момент речь может идти о спасительных десятках миллиардов в долларовом эквиваленте, которые посредством турецких строительных компаний перетекли бы в турецкую экономику, полностью просевшую из-за девальвации лиры.
Однако турецким планам пока еще не суждено сбыться. Эрдоган и его команда чувствуют, что Россия, сохраняя дипломатическую вежливость, все же сторонится турецкого посредничества, что не мешает ей на уровне президентских представительств встречаться с украинской делегацией на белорусской территории. А это значит, что Москва как минимум не доверяет туркам, а как максимум стремится окончательно довершить аннексию или освобождение (кому как нравится) всего украинского Причерноморья.
Впрочем, подходы Кремля еще могут измениться.
https://www.golosarmenii.am/article/144055/tureckie-grezy-pod-ugrozoj-moskva-ne-beret-ankaru-v-posredniki