Эксклюзивное интервью экс-министра обороны Армении Давида Тонояна ИА Медиамакс
— После окончания войны в Армении и за рубежом обсуждают известную фразу «новая война — новые территории». В частности, на пресс-конференции 18 января об этом упомянул и глава МИД России. Не жалеете об этом заявлении?
— Заявление, сделанное во время встречи с армянской общиной в США около полутора лет назад, стало ответом на заявления военно-политического руководства Азербайджана о разрешении нагорно-карабахского конфликта путем войны, которые были «обоснованы» неэффективностью переговоров. Как бы ни настаивали Алиев и некоторые армянские политики, это заявление не могло быть причиной провала переговоров и возобновления войны. По той же логике война могла начинаться каждый день, поскольку руководство Азербайджана всегда говорило о военном решении проблемы. Более того, на протяжении десятилетий мир «не замечал» заявлений Алиева о том, что «Ереван — историческая территория Азербайджана». Следует четко указать, что стороной, отказавшейся от мирного политического урегулирования конфликта, был Азербайджан. Инициатором срыва переговорного процесса и войны выступили Ильхам Алиев и Турция, которые его во многом спровоцировали и поддержали. По моему глубокому убеждению, в условиях географических территорий, оккупированных Армянскими вооруженными силами с 1994 года, укрепление, организация боевого дежурства на линии фронта и вооружение современными вооружениями и техникой не решали долговременную проблему обеспечения безопасности и экономического развития армян Арцаха.
-Какова была конечная цель сохранения разграниченных территорий в вышеупомянутых областях: восстановление исторической справедливости, обеспечение долгосрочной и стабильной безопасности армян Арцаха и Республики Армения, экономическое развитие или благоприятные условия для переговорного процесса о возвращении территорий? создание.
-Уж точно не первое, не второе и не третье. Вопросы долгосрочной и устойчивой безопасности и экономического развития не будут решены существующими геополитическими условиями и концептуальной защитой, а провал переговоров рано или поздно приведет к войне.
Таким образом, в рамках 26-летней оборонной и внешней политики, в рамках существующих социальных и демографо-экономических возможностей, четвертое, «выгодное» для армянской стороны, было обеспечено в невоенных условиях.
-Вы сказали, что в случае войны армянская сторона должна перенести свои операции на территорию противника. В частности, вы сказали, что «при необходимости наши ударные группы могут создать хаос в тылу врага». Почему этого не произошло?
-Да, создание этих ударных подразделений и их подготовка к действиям на территории противника, пополнение Вооруженных cил многофункциональными истребителями, различными АТС и высокоточными ракетными комплексами, а также развитие разведки и специальных возможностей в конечном итоге приведет к концептуальным изменениям. Однако в 2018 г. Утверждено приказом от 17 февраля «ВС РА на 2018-2024 годы. Не были полностью выполнены «План модернизации», План развития вооруженных сил, отредактированный и повторно принятый Советом Безопасности в 2019 году, правительственный «План развития вооружений и военной техники» и «Стратегический оборонный обзор», инициированный Советом Безопасности. Мы не успели подготовиться к «нетронутой» войне с применением оружия пятого поколения. О приоритетах развития оборонки и Вооруженных сил в 2020 году. В видении, опубликованном 9 июня, я упомянул, что началась крупномасштабная модернизация Вооруженных сил, от огнестрельного оружия до ракетных систем большой дальности и многофункциональных боевых самолетов, но мы были в начале пути. Переоснащение было направлено, в частности, на оснащение частей Вооруженных сил мобильным, современным и высокоточным оружием, которое могло бы действовать в области автоматического управления и обеспечивать децентрализованную независимую работу частей. Убежден, что у нас не было другого выхода, кроме борьбы в таком формате. Все заявления были сделаны с учетом возможных действий противника и предсказуемости регионального развития, но с неполной оценкой рисков немедленного и массового вовлечения Турции наемников, полной блокады путей снабжения. Если выдвинутые мною программные и концептуальные подходы оценить как «громкие», «оторванные от реальности» и «клеветнические», то некомпетентность, слабость и меланхолия некоторых армянских политиков представляют собой лишь угрозу безопасности нашего народа. Мы проиграли неравную во всех отношениях битву, но это не дает никому права играть с национальным достоинством нашего народа. Мы должны остановить этот психологически изматывающий политический кошмар людей и вместо того, чтобы вводить комплекс неполноценности, проанализировать ошибки, извлечь уроки и работать. Мы заплатили очень высокую цену, тысячи молодых людей отдали свои жизни за защиту Родины и наших интересов, а проигрышные выступления оскверняют их память.
— Многие утверждают, что вы, проработав около двух десятилетий со вторым и третьим президентами Армении, совершили измену, согласившись стать частью правительства Никола Пашиняна.
— Соглашаясь занять пост министра обороны весной 2018 года, я руководствовался исключительно чувством долга. Я работал в Республике Армения, и «многие», на которые вы указываете, либо придерживаются стереотипов о государственной службе, особенно в сфере обороны и безопасности, либо руководствуются другими мотивами и интересами. Я склонен рассматривать гипотезу о других интересах, потому что вижу, как старательно и последовательно фальсификации обо мне и моей семье, которые появляются в азербайджанских телеграмм-каналах, доводятся до армянских СМИ. Что касается человеческих отношений с бывшими и нынешними фигурами, то они находятся в очень личной сфере и в случае получения побочной оценки, как правило, превращаются в сплетни.
— В течение 2,5 лет Вооруженные силы часто получали прямые или скрытые удары со стороны правящей силы или НПО, связанных с ней и другими кругами. Почему вы не ответили на них публично?
— Я за практичный и гибкий метод управления изменениями. Одним из основных факторов, тормозящих процесс необходимых и необходимых изменений, является естественная склонность людей к инерции. Люди сопротивляются переменам, потому что они могут причинить им дискомфорт. Мы живем в Армении, где «защита лица» играет большую роль в межличностных отношениях, и я предпочел терпеливо работать со всеми сторонами, ожидая изменения сознания или восприятия как со стороны государственных партнеров, так и представителей НПО.
— Начальник Генштаба Оник Гаспарян сообщил, что в 2020 году «Нашим оппонентом уже является не только Азербайджан, но и Турция», — сказал он на заседании Совета Безопасности 12 июня. «Следовательно, Армения не может эффективно противостоять объединенному военному потенциалу этих государств, и необходимо направить весь политический и дипломатический потенциал, чтобы избежать или хотя бы отложить войну». Какова была ваша позиция на том заседании Совета Безопасности?
— На заседании был доложен согласованный и согласованный подход Минобороны и Генштаба.
— В таком случае, насколько адекватной вы считаете пиар-кампанию июльских боев в Тавуше, которая не могла не вызвать дополнительных опасений у Азербайджана и Турции?
— Упомянутая вами «PR-кампания» и «дополнительная озабоченность» Азербайджана и Турции были последним, чем интересовались мы, представители Вооруженных сил. С точки зрения достижения военных целей.
Министерство обороны и Вооруженные силы искренне и самоотверженно сделали больше, чем возможно, ради победы. И анализ, сделанный на основе холодного расчета Генштаба, был со мной согласован.
— Есть много публикаций и свидетельств того, что обстановка в Армии обороны была хаотичной, в планировании боевых действий участвовали люди, не имевшие таких полномочий. Как можно было создать такую ситуацию?
— Убежден, что в условиях стабилизации внутриполитической ситуации расследование будет проведено и на все эти вопросы будут даны ответы.
— Что вы считаете самым большим личным упущением во время этой войны?
— Мне не удалось преодолеть двусмысленность в отношении командной вертикали премьер-министр — Минобороны — Генштаба во время войны и возникающих из нее препятствий. В частности, в вопросах, связанных с мобилизацией, ролью и функциями Совета Безопасности, функциями и официальными отношениями между Вооруженными силами Армении-Армией обороны-Президентом Арцаха, организацией самообороны в Арцахе и эвакуацией населения. Согласно новой Конституции, принятой в 2015 году, министр обороны фактически исключен из процесса планирования и ведения боевых действий во время войны, поскольку эти полномочия возложены на главнокомандующего и начальника Генерального штаба Вооруженных сил. После внесения поправок в конституцию была предпринята попытка разрешить эту двусмысленность в Законе об обороне, чего, как показала жизнь, все же оказалось недостаточно. Тем не менее, как я сказал в своем послании от 20 ноября, я готов взять на себя свою долю ответственности.
— Во время войны и в послевоенный период широко обсуждался и обсуждается вопрос о том, поддерживала ли Россия своего союзника Армению или нет. Какова ваша оценка?
-На протяжении всей войны я был в постоянном контакте с министром обороны России Сергеем Шойгу. Были дни, когда мы разговаривали по телефону несколько раз в день. По понятным причинам я не буду раскрывать все скобки, но могу однозначно сказать, что в условиях войны Россия сделала все возможное для выполнения своих союзнических обязательств. Более того, наши постоянные рабочие отношения с министром обороны России, помимо чисто оборонных вопросов, привели к решению ряда других важных вопросов.
Ара Тадевосян побеседовал с Давидом Тонояном
Перевел на русский язык Саркис Саркисян