Об итогах президентских выборов в Иране, а также отношениях Тегерана с Баку при избранном президенте Исламской Республики Ибрагиме Раиси EADaily побеседовало с азербайджанским экспертом по Ближнему Востоку иранистом Кенаном Ровшаноглу.
— Как вы оцениваете итоги выборов в Иране?
— Итоги выборов можно расценивать по-разному. Они отличались от всех остальных. Впервые в истории иранских выборов верховный руководитель Ирана аятолла Сейид Али Хаменеи активно участвовал в избирательном процессе. Да, он открыто не призывал голосовать за определённого кандидата, однако активно призывал иранский электорат идти на выборы и голосовать. Такая активность была вызвана двумя причинами. Первое это то, что в последние годы доверие иранских граждан к выборам и избирательному процессу сильно снизилось. Второе — иранская элита на эти выборы смотрела как на подготовку переходного этапа перед сменой духовного лидера страны.
Главным итогом этих выборов стало то, что все ветви власти безоговорочно перешли в руки консерваторов. Ибрагима Раиси как политическую фигуру «родила» Исламская революция 1979 года, и сейчас к власти пришëл революционер-консерватор. Это говорит о том, что Раиси будет проводить более жёсткую внешнюю политику и более жёсткую антикоррупционную борьбу. Иными словами, сейчас иранская власть находится в надёжных консервативных руках, но на переходном этапе.
— Что предвещает победа Ибрагима Раиси для азербайджано-иранских отношений? Ранее у Азербайджана не всегда хорошо складывалось сотрудничество с консерваторами у власти в Тегеране.
— Ирано-азербайджанские отношения в большей степени зависят от конъюнктуры, которая складывается в регионе. Консерваторы строят свои отношения исходя из своих религиозно-идеологических воззрений, в то время как тамошние реформаторы придерживаются прагматичных взглядов. Напряжённости или потепления в отношениях двух стран мы наблюдали и при консерваторах, и при реформаторах. Так что тут нельзя однозначно сказать, что с реформаторами наши отношения всегда складываются без проблем. Однако реальность такова, что консерваторы больше критикуют азербайджанскую политику в отношении местных шиитов. Реформаторы, напротив, этому не особо уделяют внимание, им важнее экономические и дипломатические отношения с Баку.
— В связи с изменившимся геополитическим положением на Южном Кавказе, что стоит ожидать от нового иранского руководства? Будет ли оно проводить более активную политику в регионе?
— На отношения Баку и Тегерана в настоящее время ключевое значение оказывают следующие факторы: 1) новая геополитическая ситуация на Южном Кавказе после карабахской войны; 2) возможное укрепление НАТО в регионе через Турцию; 3) традиционная обеспокоенность Ирана азербайджано-израильскими связями.
Это факторы и одновременно риски в отношениях двух стран. Но есть и позитивные точки сотрудничества между ними. Иран внёс свой вклад во время карабахской войны. И в Баку, и в Тегеране, и в Ереване прекрасно знают, какую позицию выбрал Иран во время войны. Это была открыто проазербайджанская позиция. И консервативное крыло иранской власти в вопросе мусульманских земель имеет принципиальную позицию — что в Карабахе, что в другой части мира. Поэтому консерваторы в этом вопросе имеют однозначную позицию, с которой считались также и реформаторы.
Иранские фирмы сейчас получают большую долю в строительных подрядах в Карабахе. Это им вознаграждение за их позицию во время войны. С другой стороны, Азербайджан играет важную роль в транзитно-логистических цепочках для Ирана. Новые власти Ирана будут делать ставку на экспорт своей продукции, особенно в страны Европы и Евразийского экономического союза, и в этой связи добрососедские отношения Баку и Тегерана будут приоритетными.
Таким образом: 1) Иран получает большие подряды в отстраивании Карабаха; 2) Азербайджан для Ирана — важная транзитная страна; 3) азербайджанский потребительский рынок важен для Тегерана. Это однозначно положительная плоскость двусторонних отношений.
— Как будет реагировать Раиси, который имеет поддержку Корпуса стражей Исламской революции, на военно-политический союз Азербайджана и Турции?
— Мы эту тему уже затронули. Иран больше всего опасается не самой Турции и отношений Анкары с Баку. Тегеран прекрасно может договариваться с эрдогановской Турцией. Однако тут возникают вопросы и риски, когда речь заходит о том, какой будет Турция в постэрдогановский период. Сам президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган может договариваться с иранцами, ну а вот если завтра придут к власти прозападные силы в Турции, то тут могут возникнуть проблемы. Поэтому для Ирана важно перестраховаться.
С другой стороны, Тегеран прекрасно понимает, что военно-политический союз Турции и Азербайджана не направлен против него, он скорее играет балансирующую роль военно-политическому союзу России и Армении. Со стратегической точки зрения для Ирана сейчас важно наладить хорошие отношения со всеми соседними странами, в том числе и с Азербайджаном. И они не против создания регионального «формата шести» (Россия — Турция — Иран + Армения — Азербайджан — Грузия), — напротив, они выступают за эту конструкцию межгосударственного сотрудничества. Поэтому я не ожидаю, что отношения Баку и Тегерана при Раиси будут ухудшаться. По крайней мере этого не следует ожидать в первый срок его нахождения на президентском посту.