В интервью EADaily экс-премьер-министр Армении Грант Багратян размышляет об усиливающихся противоречиях в Закавказье между влиятельными мировыми игроками, безрезультатных армяно-азербайджанских переговорах по мирному договору и вероятности новой эскалации в регионе.
— В последний период Закавказье — в числе напряженных регионов мира. Здесь сталкиваются геополитические интересы различных глобальных и региональных игроков. Причём, как очевидно, ситуация имеет тенденцию к ухудшению. Связано это, в частности, с желанием США и Запада вытеснить Россию из региона, вероятностью военного удара по Ирану, армяно-азербайджанским противостоянием и нерешённостью нагорно-карабахского конфликта. Каковы в этой связи Ваши ожидания и прогнозы?
— 8−10 лет назад Запад особо не стремился серьёзно вовлечься в региональные дела. Соответственно, медленно, эволюционно шли процессы евроинтеграции стран Закавказья. Речь шла лишь о конкретных проектах. В глобальном плане, ставка Запада делалась на Турцию.
Однако сегодня Европейский союз уже не считает Закавказье регионом интересов Анкары. В свою очередь, Соединённые Штаты стали с осторожностью относиться к политике Турции. К тому же явно усиливается Иран, который может серьёзно спутать геополитические карты. Также особо отмечу занятость играющей первостепенную роль в регионе России вооруженным конфликтом на Украине. Всё это обуславливает нынешнее пристальное внимание западного мира к Закавказью, что, соответственно, приводит к сталкиванию интересов вышеотмеченных стран.
Противоречия в регионе между влиятельными мировыми игроками усиливаются, в том числе и что касается геоэкономики. К примеру, из всех вариантов китайской инициативы «Один пояс — один путь» сегодня эффективно действует только Транскаспийский маршрут: через Центральную Азию, Каспий, Азербайджан, Грузию, Турцию. Он, в частности, заменяет российские железные дороги и Северный морской путь. На такие развития, конечно же, весьма ревностно смотрит Россия. В свою очередь, Иран в подобном контексте хотел бы выключить из игры — хотя бы частично — Азербайджан и Турцию. Или другой пример. Попытки Москвы осуществить сухопутный грузовой транзит через Азербайджан и Иран не увенчались успехом. Поэтому сейчас ей приходится использовать следующую схему: порт Астрахань — Каспийское море -иранский порт Энзели, что не столь эффективно и продуктивно по сравнению с железнодорожными грузоперевозками.
Относительно прогнозов отмечу, что противоречия в регионе будут усиливаться. Я пока не вижу перспектив, когда крупные игроки в краткосрочной или среднесрочной перспективе придут к общему согласию. Поэтому нельзя исключать и новую военную эскалацию. Имею в виду вероятность конфликтов Азербайджан-Армения, а также Азербайджан-Иран. В последнем случае в контексте фактора Израиля.
— Существует точка зрения, что сложившаяся ныне ситуация вокруг Нагорного Карабаха и — шире — в армяно-азербайджанских отношениях объясняется не только конфликтом между Степанакертом и Баку, а также Ереваном и Баку, а и стремлением геополитических центров иметь приоритетные интересы в Закавказье. Регион — важный логистический узел, соединяющий Восток с Западом и Север с Югом. Это, в свою очередь, означает переформатирование системы международных отношений в регионе и, соответственно, углубление конфликтности в Закавказье и вокруг него.
— Если посмотреть на карту мира, то направление Восток-Запад, по объему политических и экономических обменов, преобладает над направлением Север-Юг. Просто потому, что страны в своём большинстве преимущественно расположены по географической широте. Но это отнюдь не означает, что Север-Юг менее важен. Армении очень выгодно развитие подобного направления, поскольку речь идёт о сотрудничестве с Россией, Грузией и Ираном, то есть, с дружественными странами. В отличие от линии Восток-Запад, в рамках которого придётся непосредственно контактировать с Азербайджаном и Турцией, что не даёт гарантии того, что проходящие по их территории транспортные коммуникации не будут в любой момент закрыты.
В контексте переформатирования системы международных отношений в Закавказье фактор Арцаха (армянское историческое название Нагорного Карабаха — Ред.) весьма важен. После войны 2020 года у многих, в том числе и (президента Азербайджана Ильхама) Алиева, сложилось впечатление, что Азербайджан отвоевал Арцах и теперь пытается захватить Сюник и ещё какие-то территории Армении. Но это совсем не так. Арцах сохранился. И ещё многое может измениться в регионе. Многие представители западных государств однозначно понимают, что все региональные проблемы не должны решаться за счёт армян — как Армении, так и Арцаха. К тому же это вопрос, как смотрит Турция на усиление влияния своего союзника Азербайджана. Эрдоган хочет видеть себя своего рода региональным «султаном», а не Алиева.
— Недавние заявления руководителей дипломатических ведомств России и США относительно будущего Нагорного Карабаха по содержанию мало чем отличаются друг от друга. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров говорит о местном самоуправлении жителей Нагорного Карабаха и гарантиях их безопасности. В свою очередь, американский госсекретарь Энтони Блинкен утверждает о решении вопросов прав и безопасности «этнических армян в Нагорном Карабахе». Причём как Москва, так и Вашингтон, выступают за прямой диалог между Степанакертом и Баку.
— Вы помните, что до осени прошлого года Россия говорила, что статус Арцаха нужно оставить на будущее. Но после того, когда руководство Армении в октябре в Праге признало территориальную целостность Азербайджана, Москва изменила своё мнение. Смысл её нынешней позиции — следующий: если вы (Армения) так считаете, мы меняем свою позицию. Что касается самоуправления и безопасности армян в Нагорном Карабахе, необходимы международные гарантии и силы, и Россия будет выполнять эти функции.
— Но российские миротворцы, если, конечно, их мандат не будет продлён, по договорённостям лидеров России, Армении и Азербайджана от 9 ноября 2020 года через два с половиной года должны уйти из Нагорного Карабаха?
— Полагаю, что Москва пока не думает, что может произойти в 2025 году. Но каких-либо гарантий на продление мандата миротворцев сегодня нет.
— Судя по высказываниям официальных представителей России, Москва весьма решительно настроена по поводу активизации Вашингтона и Брюсселя по перехвату у неё менеджмента армяно-азербайджанского конфликта. Более того, складывается впечатление, что Россия намерена предпринять конкретные шаги по недопущению углубления вовлечённости Запада в регион. В чём это может выразиться?
— Россия должна быть в состоянии решать какие-то вопросы. Мы сегодня видим, что уже около 110 дней она не может открыть Лачинский коридор. Конечно, если бы не российские миротворцы, ситуация в Арцахе была бы гораздо трагичней. Тем не менее, полагаю, что Москва должна на земле решать конкретные вопросы. Это предполагает усиление её военного влияния и позиций в регионе. Для этого нужны силы, средства. Однако в ближайшие месяцы я не вижу соответствующих ресурсов и резервов. И получается, что сегодня даже жёсткие заявление высокопоставленных российских представителей особо не действуют на Ильхама Алиева. Конечно, Россия останется в Закавказье. В какой мере это произойдёт, очень зависит от того, когда и как закончится война на Украине.
Между тем в Армении усиливаются антироссийские настроения. Причём они генерируются в том числе и со стороны провластных структур. А Москва довольно пассивна в эффективной пропаганде своей политики в регионе и Армении. В этой связи приведу конкретный пример. Комментируя вторжение азербайджанских формирований на территорию Армении в сентябре прошлого года, Владимир Путин заявил: «В том числе и прежде всего под влиянием России этот конфликт удалось локализовать». Естественно, что после данных слов своего лидера политики, аналитики и СМИ этой страны должны были заняться активной пропагандой действий Москвы по предотвращению новой эскалации в Закавказье. Однако этого не произошло.
— Комментируя углубление вовлечённости Запада в армяно-азербайджанский переговорный процесс, некоторые провластные эксперты в Ереване утверждают, что тем самым Армении удаётся диверсифицировать среду интересов и, несмотря на существенную разницу в балансе Еревана и Баку — не в пользу армянской стороны — обрести гибкость в управляемости ситуации, обеспечив диверсификацию интересов вокруг региона. Насколько это соответствует действительности?
— Я абсолютно не согласен с подобным утверждением. Во-первых, за счёт подобной диверсификации мы теряем Арцах, и сегодня речь идёт уже о его спасении. Во-вторых, Азербайджан захватил 700 квадратных километров территории Армении. Таким экспертам я бы хотел спросить: что мы получили от Запада с точки зрения безопасности Арцаха и Армении? Ничего! О какой диверсификации идёт речь? И теперь получается, что у нас был союзник в лице России, и мы полагали, что она нас защитит. А сегодня в этом отношении нет ни России, ни Запада. Что касается Москвы, у меня есть предложение. Она должна послать Армении чёткие сигналы: что и сколько она может сделать, чтобы в армянском обществе не было излишних надежд.
— Очевидно, что процесс армяно-азербайджанских переговоров по мирному договору явно замедлился. Обе стороны не проявляют особого оптимизма по поводу их будущего. Можно ли утверждать, что Ереван и Баку в своих взаимоотношениях приближаются к так называемой «точке невозврата»?
— Такая опасность существует. Думаю, что официальный Ереван убедился, что уступки Алиеву ни к чему хорошему не приводят. Противник может вести диалог только в том случае, если знает, что перед ним сильная Армения. В то же время Алиев продолжает воинственную риторику и, более того, не прочь оккупировать новые армянские территории.
— Насколько высока угроза новой эскалации в Нагорном Карабахе и на армяно-азербайджанской границе? Во всяком случае, это не исключают ни в Ереване, ни в Баку, а также в некоторых мировых столицах.
— Подобная перспектива весьма реальна, поскольку Азербайджан желает до 2025 года решить по своему сценарию проблему Арцаха. К тому же в его планах оккупация Сюника (Зангезур, регион на юге Армении, граничащий с Ираном — Ред.). Причём, в данном контексте в Баку придумали какие-то сказки про так называемый «Зангезурский коридор». Поэтому не считаю, что мы легко наладим отношения с Азербайджаном. Кстати, я абсолютно уверен, что Баку сегодня воздерживается от агрессии в направлении Сюника, поскольку не сомневается, что соседний Иран этого не допустит — вплоть до ввода в регион своих войск. Для Тегерана юг Армении — чрезвычайно важный транспортный путь, посредством которого обеспечивается выход в Грузию, Европу, Россию и другие страны Евразийского экономического союза.